При формировании стратегических целей и задач необходимо соизмерять желание иметь избыточную мощность (запас просто говоря) и экономическую целесообразность. Но понятие, которые сегодня выкинуто из государственного планирования - топливно-энергетический баланс, подразумевало в первую очередь вопросы национальной безопасности. Ведь природные катаклизмы могут в короткий период разрушить любую, казалось бы прогрессивную систему, в том числе энергоснабжения. А это чревато слишком большим ущербом и потерями. В нашем случае не учет сейсмической активности, могут свести на нет все преимущества атомной энергетики в конкретном регионе. Предлагаю Вам обратить внимание на решения, принятые в свое время государственными чиновникам и руководством газовой промышленности, в частности Кашировым С.А., по предложения Руководителя Республики Армения Карена Демирчяна вовремя (заранее) осознавшем возможные риски и последствия потенциальных проблем с Атомной станцией, без мощности которой, развитие Республики не представлялось также возможным. РОС

На днях общественность отметила день рождения бывшего руководителя республики Карена ДЕМИРЧЯНА (1932-1999). Он оставил добрую память прежде всего благодаря своей продвинутой хозяйственной деятельности и нескрываемому патриотизму. Будучи технократом, К.Демирчян главное внимание уделял промышленному развитию Армении, его перспективам. В центре его интересов была и Армянская АЭС — К.Демирчян прекрасно сознавал опасность ее эксплуатации в сейсмоопасной зоне.
Землетрясение и цунами, поразившие остров Хонсю и породившие катастрофу на атомной станции "Фукусима", вызвали не только тектонические афтершоки, но также шок едва ли не во всех странах, имеющих АЭС. Мир забил тревогу, ибо оказалось, что ничто не вечно под луной и что даже в сверхразвитой, сверхсовершенной Японии силы природы могут взять верх над человеческим гением.
Повсюду начались тщательные исследования и проверки атомных станций, как правило, лидирующих в энергообеспечении. Разумеется, озаботились и в Армении, для которой АЭС уже более 30 лет является главным источником энергии.
Напомним, решение о строительстве Армянской АЭС было принято в 1967 году, к строительству приступили в 1970-м. В конце 1976 года был введен в эксплуатацию первый энергоблок, в начале 1980-го — второй. Они были остановлены после спитакского землетрясения в 1989 г. Второй блок был запущен после шестилетней консервации в ноябре 1995 года.
Возникает вопрос, неужели руководство СССР и Арм.ССР не знало об опасности сооружения АЭС в зоне высокой сейсмичности, не представляло катастрофических последствий, которые могли бы возникнуть при сильном тектоническом ударе.
Записи в дневниках Карена Демирчяна красноречиво свидетельствуют о том, что он на протяжении многих лет поднимал вопрос об армянской АЭС и опасностях ее эксплуатации. Вот только некоторые из них.

20.06.80 г. У т.Косыгина А.Н.
"Об атомной энергетике (критический разговор "за" и "против"). Его совет — быть осторожным. Я говорил, что было грубейшей ошибкой строить АЭС на этом месте".
30.03.82. Беседа с т.Байбаковым Н.К. (Председатель Госплана СССР)
"О строительстве II-й очереди АЭС. Мы ставим этот вопрос, т.к. к 1988 году Армянская энергосистема становится дефицитной. С другой стороны, это дает возможность (при колпачной системе) обезопасить I-ю очередь — при надобности остановить для замены или околпачивания. Поручил Госплану рассмотреть данный вопрос и поддержать.
Еще в 1978 г. я с А.Н.Косыгиным договорился, что при строительстве новой АЭС (с колпаком) старую АЭС мы остановим, тем самым решим вопрос безопасности, исправим грубую ошибку, допущенную при выборе места.
По данному вопросу послал письмо в Госплан СССР".
16.05.83. Макухин А.Н. — первый замминистра энергетики СССР.
"Об АЭС — я заострил внимание
на ускорении работ по реконструкции I-й очереди, обеспечению максимальной безопасности.
II-ю очередь АЭС мы согласились строить только при условии обеспечения повышенной, гарантированной безопасности, с колпачным вариантом.
О реконструкции Ереванской ТЭЦ.
Об увеличении мощностей Разданской ГРЭС на 200 тыс. кВт. — Я просил это специально рассмотреть".
И уже совсем нелицеприятный разговор, больше похожий на прямые обвинения, с председателем Госкомитета СССР по использованию атомной энергии ("Главатом") А.М. Петросянцем:
"На мои вопросы о возможных авариях (он считал их гипотетическими) он не мог найти ответа, кроме как: "этого не может быть" или "этого не должно быть".
На заданный в шестой раз тот же вопрос сказал: "Если этого рода авария случится, к примеру, разрыв ДУ-500, ДУ-200 (условный диаметр труб водоохлаждения атомного реактора) и т.д., то никакого спасения не будет.
Я тогда ему сказал: "А как же Вы соглашаетесь и разрешаете проектирование и эксплуатацию таких АЭС?" Он пожал плечами: "Без риска нельзя". Я отпарировал: "Риск риску рознь. То, что Вы говорите — это не риск, а прямая авантюра".

И если до событий на Чернобыльской АЭС К.Демирчян еще допускал возможность дальнейшей эксплуатации АЭС при максимальном повышении ее безопасности, то с апреля 1986 года его отношение кардинально изменилось — он категорически настаивал на коренном пересмотре всей концепции развития атомной энергетики в Армении.
Прибывшая по его настоятельному требованию комиссия Госкомитета СССР по атомной энергии после тщательного изучения положения на АЭС пришла к малоутешительным выводам: без коренной реконструкции, с учетом Чернобыльской аварии, эксплуатация АЭС может привести к непредсказуемым последствиям. Это ставило руководство Армении перед сложнейшей дилеммой: остановка АЭС лишала энергосистему 800 МВт мощности, что ставило под угрозу весь процесс динамичного развития страны. Демирчян нашел неординарное решение: трансформировать первую очередь АЭС в тепловую электростанцию. Это обеспечит безопасный режим работы, да и экономически будет целесообразнее: ведь реконструкция в полном объеме обошлась бы в 300-400 млн рублей, а трансформация в ТЭС — в 100-150 млн. В итоге республика получала 1300 МВт мощностей и 800 гигакалорий теплоэнергии. Это требовало сверхплановых увеличений поставок газа, что и было согласовано с руководством отрасли.
Запись из дневников от 31.07.86 г.:
"Каширов С.С. — замминистра Газпрома СССР, Василенко Б.И. — начальник "Главцентртрансгаза".
Я спросил, можно ли увеличить с 1989 года поставку газа в республику на 1,5 млрд куб.м в год для трансформации АЭС в ТЭС. Они ответили утвердительно. Сказали, что Иран также хочет поставлять газ".
Записи от 17.06.86 г.
"Пленум ЦК КПСС.
Я с Ф.Саркисяном были в Госплане СССР.
Совещание у Лалаянца А.М. (зампред Госплана СССР) по вопросу АЭС и строительства II-й очереди.
Я сказал, что место было выбрано неудачно (3 аргумента: сейсмичность, густозаселенность и непрогнозируемость водной миграции, а к этому прибавилась еще высокая текучесть кадров).
Положение таково, что надо консервировать станцию и перепрофилировать ее на тепловую. II-ю очередь мы хотели строить только с целью консервации I-й очереди. Но т.к. вопрос сейсмичности и "проникновения" (по Чернобылю) не решается, то мы против строительства II-й очереди. Я добавил, что рано или поздно концепция энергоразвития в Закавказье изменится — Грузия и Азербайджан вряд ли пойдут на строительство АЭС".
В своих записях 90-х годов К.Демирчян не без доли гордости отмечал: "Мы первые в Союзе поставили вопрос о закрытии АЭС и добились его решения (протоколы имеются). Я помню, как на Секретариате ЦК КПСС В.Долгих (на снимке слева) обвинял меня в распространении анти-АЭСовских настроений".
Таким образом, этот атомный гордиев узел был гипотетически разрублен: обрисовывалась ясная, четкая перспектива: не подрывая энергетическую основу республики, выйти на безопасный и энергетически выгодный источник энергии. И это несмотря на возможность создания прецедента, ведь АЭС такого типа были построены в ГДР, Болгарии, Чехословакии, на Кубе и других странах содружества. Однако все это осталось на бумаге...
Пaвел ГУКАСЯН, исполнительный директор благотворительного фонда "Карен Демирчян"

.