Действующая в России система классификации запасов углеводородов, которая не учитывает экономических параметров разработки, досталась России с советского периода.
В то время важно было добывать и добывать любой ценой, поэтому не существовало такого понятия, как экономический коэффициент извлечения нефти (КИН), а существовал технологический КИН, который учитывал только технологические возможности извлечения запасов. В 2005 году было принято решение о разработке новой классификации и введение ее с января 2009 года. Эту классификацию предполагалось максимально сблизить с международной классификацией SPE, пишет РБК daily.

Советская классификация основывалась на том, что залежь — это непрерывное естественное тело, поэтому разрабатывать ее надо целиком, иначе происходит так называемое разбавление, «разубоживание» запасов, то есть снятие недропользователями «сливок» и оставление в недрах запасов низших категорий. Подход, основанный на залежи как элементе расчета чистого дисконтированного дохода, принципиально отличается от западной классификации, где таким элементом являются категории (доказанные, вероятные, возможные и т.д.), для чего, в сущности, и требуется категоризация запасов. Разделение по категориям — это отражение того факта, что именно категория является вероятностным отражением риска (или, наоборот, рентабельности) той или иной части залежи.
В новой российской классификации, которую планировалось ввести в 2009 году, а теперь — в 2012 году, есть разделение по категориям. Категория А примерно соответствует доказанным разбуренным разрабатываемым запасам по последней классификации SPE 2007 года (SPE-PRMS), В — доказанным разбуренным неразрабатываемым запасам, и в какой-то степени категория С1 соответствует доказанным неразбуренным запасам.
Однако возникает много вопросов в области экономического анализа. Все преимущество новой российской классификации в части оценки начальных геологических и технологически извлекаемых запасов сведено на нет требованием разработки залежи в целом без учетом экономической эффективности ее отдельных частей, относящихся к различным категориям.
Задержка с введением в действие новой россий ской классификации и «нерыночность» ее последнего варианта создают большой негативный эффект. Это должно понимать Минприроды, на котором лежит ответственность за разработку данного документа и введение его в действие через два года.
Ни один инвестор не будет вкладывать средства в разработку нефтегазовых активов до тех пор, пока он будет лишен самостоятельности в вопросах ее планирования. Ведь до сих пор, как и в советское время, план по добыче спускается сверху. Что в этом случае приходится делать компаниям? Они не могут в ущерб себе разрабатывать экономически невыгодные участки и начинают «рвать» добычу на рентабельных участках — и тем самым «подсаживают» залежь, снижая внутрипластовое давление. Затем нед ропользователи вынуждены либо бросать залежь, либо идти на дополнительные издержки по повышению нефтеотдачи. Другими словами, навязывая компаниям планы по добыче и планы разработки, их фактически толкают на двойную бухгалтерию.
Характерная особенность классификации SPE — она отдельно выделяет часть доказанных запасов, которые в связи, например, с падением цен или увеличением эксплуатационных затрат перестали быть рентабельными, в категорию условных ресурсов. Эта категория ресурсов называется условными (в отличие от геологических ресурсов), поскольку их рентабельность может измениться (с их соответствующей «обратной» переклассификацией в запасы) при изменении экономических условий.
Часто возникает вопрос, нужно ли вообще вводить новую классификацию или проще принять, например, классификацию SPE. Мое мнение: все-таки нужно. Россия — это огромная территория, где за многие годы сложилась определенная, характерная для нее система учета, а поскольку нед ра принадлежат государству, своя собственная классификация просто необходима.
Подчеркну еще раз, что предлагаемая Минприроды версия российской классификации вполне годится для целей учета и контроля, но не для рыночной экономики, не для привлечения зарубежных инвесторов. Считаю, что при некоторых отличиях в критериях выделения различных категорий запасов экономический анализ в российской и международной классификации должен строиться на одних принципах.
Если говорить о классификации запасов газа в России, то с рыночной точки зрения их в стране нет вообще. Ведь запасы нефти и газа учитываются, когда в части потока наличных средств есть рыночные цены, а производитель может свободно добыть, переправить и продать сырье. В России же цена на газ утверждается госорганом, а экспортером официально является «Газпром». На эти факты аудиторам приходится закрывать глаза при подсчете запасов газа.
Еще одна проблема для российского учета углеводородов — несоблюдение принципа сменяемости аудиторов. В мире есть четыре крупнейшие аудиторские компании, в России в основном работают две из них: DeGolyer & MacNaughton год из года аудирует преимущественно госкомпании, а Miller and Lents — частные, хотя частая сменяемость (как и независимость) аудиторов — это залог объективной оценки. Такого принципа придерживаются практически все зарубежные нефтегазовые компании.{jcomments on}